Проект посвящен 10-летию возвращения полуострова в родную гавань и призван показать его ключевую роль в духовном, нравственном, культурном и экономическом развитии России.
Молодое Крымское ханство, только появившись, тут же обросло врагами и завистниками. Да и внутри государства сами Гиреи еще не могли чувствовать себя уверенно. Большая Орда не признала суверенитет Кырк Ера (тогдашняя крымско-татарская столица, нынешний Чуфут-Кале) над своим самым западным улусом и грозила объявить карательный поход. Первый крымский хан Хаджи-Гирей тогда сделал ставку на Великое княжество Литовское, с помощью которого он в 1452 году разбил на Днепре армию ордынского Сеид-Ахмед-хана, а сам хан угодил в плен.
Однако Литва была ненадежным союзником Крыма, сама стремилась заигрывать с Ордой, стараясь перенаправить ордынские грабительские амбиции на земли конкурирующего с Литвой Московского княжества.
Таким образом, именно Москва на тот момент становилась естественным союзником Крыма против Большой Орды. В 1462 году Москва и Кырк Ер завязали регулярные дипломатические и союзные отношения. Великий князь Иван III Васильевич и крымский хан Хаджи Гирей обменялись грамотами. Их результаты сказались быстро.
В 1465 году во время похода ордынского хана Махмуда на Московию при его переправе через Дон крымцы ударили по общему врагу с фланга. И вновь разгром Орды был настолько чувствительным, что Махмуд-хана свергли с трона.
При наследнике Хаджи-Гирея его шестом сыне Менгли-Гирее отношения между Московией и Крымом еще более упрочились. Дело в том, что у Менгли враги были и в собственной семье — его старший брат, проордынский калга Нур-Девлет даже временно отстранил от власти хана. Менгли попытался было найти поддержку у крымских генуэзцев, но на верность коварных работорговцев не стоило рассчитывать еще после предательства ими Мамая.
Зато последовательным союзником показала себя Москва. В 1472 году Иван III и Менгли-Гирей через посредство иудейского торговца драгоценностями Хозии Кокоса подписали предварительное соглашение «в братской дружбе и любви против недругов стоять за одно». В клятвенной грамоте крымцев говорилось: «Ярлык или шертная (клятвенная) грамота, данная Великому князю Иоанну Васильевичу, от крымского царя Менгли Гирея пред Российским послом боярином Никитою Беклемишевым и крестным Великого князя целованием перед крымским послом Довлетек Мурзою утвержденная в том: чтобы царю Менгли Гирею, уланам его и князьям его, быть с Российским государем в дружбе и любви; против недругов стояти заодно, земель московского государства и княжеств к оному принадлежащих не воевать, учинивших же сие без ведома его казнить, захваченных притом в плен людей отдавать без выкупа, и пограбленное возвращать все сполна, послов отправлять в Москву без пошлин и без пошлинных людей, и российскому послу иметь в Крыме прямой и беспошлинный путь».
Историк-евразиец Георгий Вернадский писал: «Важную роль в дипломатии Ивана III (и на Востоке и на Западе) играли коммерческие интересы. Казань и Крым являлись значительными центрами международной торговли и ежегодно привлекали большое количество русских купцов. Московское правительство прилагало значительные усилия, чтобы поддержать их и сохранить торговые пути открытыми. У ханов Золотой Орды оставалась возможность перекрывать дорогу из Москвы в Крым по Дону, когда бы они этого ни пожелали, что они фактически и делали довольно часто. Московским купцам тогда приходилось добираться в Крым западным путем, через территорию Среднего Днепра, который находился под контролем Литвы. Собственно говоря, контроль над этими путями играл заметную роль в столкновениях Москвы с Золотой Ордой и Литвой».
Крымская торговля для Московии была крайне важна. Венецианский посол Амброджо Контарини замечал: «Сюда, в Киев, съезжается множество купцов из Великой России с различными мехами, которые они отправляют в Кафу с караванами, но эти караваны, подобно овцам, весьма часто подвергаются в пути нападению татар». Русский историк XVII века Андрей Лызлов в своей «Скифской истории» уточнял: «Кафа — знаменитый склад товаров купецких. Город славный древний. Хлебом и скотом и иными добрыми пожитками и довольством вся та страна немерно жизненна».
Поэтому воевать и торговать неожиданным союзникам было за что.
Новый союз между Московией и Крымом был заключен в 1480 году и был направлен одновременно против Большой Орды, Литвы и Польши. В нем говорилось: «А на Ахмата царя быть с нами за один: коли пойдет на меня царь Ахмат, и тобе моему брату, великому князю Ивану, царевичев твоих отпустить на Орду с уланами и с князми. А пойдет на тобя Ахмат Царь, и мне Менгли-Гирею царю на Ахмата царя пойти или брата своего отпустити с своими людьми. Также и на короля, на волчего своего недруга, быть нам с тобой заодин: коли ты на короля пойдешь или пошлешь, и мне на него пойти и на его землю; или король пойдет на тобя на моего брата на великого князя, или пошлет, и мне также на короля и на его землю пойти». В апреле 1480 года московский великий князь дал крымскому хану грамоту: «Грамота Великого князя Иоанна Васильевича данная крымскому царю Менгли Гирею и крестным целованием с приложением золотой печати, утвержденная с уверением: о безопасном приезде ему царю в Россию, есть ли по какому либо нещастью лишится владения своего, о непритеснении как его, так и будущих при нем и о взыскании в таком случае возможных способов возвратить ему потерянный им отцовский в Крыму престол».
На основании союзнических обязательств московский князь ханские амбиции калги Нур-Девлета не поддержал, а взял его к себе на службу (по сути, под контроль — «друга держи поблизости от себя, а врага — еще ближе»), дав в удел зависимое от Москвы Касимовское ханство. После чего Нур-Девлет уже ходил в походы в составе московского войска.
Менгли-Гирей княжеские усилия оценил по достоинству. Во время «великого стояния на Угре» Ивана и хана Большой Орды Ахмата именно крымцы совершили набег на Подолию, сорвав намерение литовского князя Казимира Ягеллона ударить московитам в тыл.
В свою очередь весной 1491 года, когда войска Большой Орды во главе с ханами Сейид-Ахметом и Ших-Ахметом пошли в поход на Крым и подошли к Перекопу, из Москвы в тыл, на Орду были направлены два отряда Ивана III. Из-за этого ханы вынуждены были отступить на защиту родных юрт.
Оживленные дипломатические и военные контакты между Москвой и Крымом вылились в активную переписку.
31 июля 1485 года великий князь отправил к царю Менгли-Гирею не знатного посла, а гонца Шемерденя Умачева, потому что в степи кочевали враги, против которых великий князь воюет: «Промеж нас ходят наши недруги, твои и мои: проехати нелзе». Боярин Семен Борисович Тучко-Морозов, возглавивший посольство от великого князя к Менгли-Гирею в марте 1486 года, передает тому слова своего государя: «А с королем бы еси миру не имал и не канчивал. А пойдет на меня король, и ты бы на короля пошел».
До начала XVI века союз между Москвой и Крымом эпохи Ивана III и Менгли-Гирея оставался прочным и взаимовыгодным. Это был едва ли не единственный эпизод за 300 лет существования Крымского ханства, когда два государства жили в мире и согласии. Очень скоро эта идиллия завершилась, и начался длительный период грабительских набегов и кровавых сражений.
