Проект посвящен 10-летию возвращения полуострова в родную гавань и призван показать его ключевую роль в духовном, нравственном, культурном и экономическом развитии России.
Свалка бульдогов под ковром
XVIII век для Крымского ханства стал временем политической деградации и экономического упадка. Его сюзерен Османская империя после многочисленных военных поражений и внутренних потрясений находился в перманентном кризисе. Российская императрица Екатерина II в письме к главе Священной Римской империи Иосифу II описывала Турцию как страну, где «паши своевольничают, бандиты грабят города и села, некогда грозные янычары торгуют в лавчонках, откуда их не вытащить, члены дивана казнокрадствуют, христианские подданные готовы восстать».
Ее внук Николай I впоследствии и вовсе величал некогда грозных турок «больным человеком Европы», поддерживая намерение бабки отторгнуть у османов христианские территории вместе с Константинополем.
Подвассальное Высокой Порте Крымское ханство испытывало аналогичные проблемы. К тому же оно практически лишилось своего основного источника доходов — работорговли. Выросшая и возмужавшая Россия теперь сама напирала на юг, взяв под контроль всю территорию некогда Дикого Поля и раздвигая границы до Предкавказья. Империя обеими ногами стояла на берегах Азовского моря, укрепившись в Азове и Таганроге. Донские и запорожские казаки из морских и сухопутных превратились в конных, став основной угрозой легкой татарской коннице.
Степь перестала быть серьезным препятствием для российской армии, которая дважды в этом веке (походы фельдмаршала Бурхарда Миниха в 1736 году и генерал-аншефа Василия Долгорукова в 1771 году) вторгалась в Крым и разоряла его крупные города.
После второго похода хан Селим-Гирей и вовсе бежал из Крыма, а на ханский престол победителями был возведен ор-бей (наместник) Перекопа Сахиб-Гирей — первый из Гиреев, интронизацию которого не утверждали в Стамбуле. Новый «пророссийский» хан совместно с беями крымских родов Ширин, Мансур и ногаями в ноябре 1772 года заключили с Петербургом Карасубазарский трактат, согласно которому ханство выходило из вассальной зависимости Порты под покровительство Российской империи.
Договор был не кабальным, а взаимовыгодным, так как по нему Россия получала под свое управление ключ к Черному морю — крепость Керчь, а «сухопутное» ханство — бывшие турецкие владения на южном и юго-восточном берегу полуострова.
Но политический барометр — прибор крайне переменчивый. «Свалка бульдогов под бахчисарайским ковром» продолжалась. Протурецкая часть крымской элиты вскоре свергла Сахиба и протащила на подушки столичного Хан-сарая своего ставленника Девлет IV Гирея, потребовавшего денонсировать Карасубазарский трактат. Его сторонники высадились под Алуштой, но их движение внутрь полуострова преградили российские войска. В сражении с «протурецкими» крымцами Гаджи-Али-бея под Алуштой 24 июля 1774 года ранение в глаз получил командир гренадерского батальона подполковник Михаил Кутузов.
Генерал-аншеф Долгоруков докладывал в Петербург: «Ранены: Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой баталион, из новых и молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши между глазу и виска, вышла на пролет в том же месте на другой стороне лица».
Ханская чехарда продолжилась и далее, пока в Петербурге не решили, что дешевле не поддерживать штыками свои креатуры, а попросту снести ханскую власть и присоединить Крым к империи.
Подрыв базиса
Но первоначально предстояло окончательно подорвать экономический базис ханства, и без того уже лишившегося доходов от работорговли. Дабы разбойная орда полностью лишилась источников существования и вынуждена была бы уже сама искать покровительства со стороны державы-победительницы.
Учитывая, что основной товарный продукт в ханстве создавало христианское население, занимавшееся земледелием, ремеслом, торговлей, добычей соли и промышленностью, следовало под предлогом его защиты от исламизации вывести с территории полуострова и расселить в России.
Впрочем, это не было чистым давлением со стороны Петербурга. На крымских христиан татары действительно смотрели как на неблагонадежных подданных, самых стойких христиан уничтожали, слабых обращали в ислам. Христиане были ограничены в правах, не могли состоять на государственной службе. Крымские греки, осведомленные о переселении на юг России своих соплеменников и представителей других народностей, о привилегиях которых получали переселенцы, о том каких высот достигали некоторые иностранцы в экономике и на государственной службе, также стремились переехать в империю. Митрополит Готский и Кафский Игнатий провели серию тайных переговоров с князем Григорием Потемкиным и командующим русскими войсками в Крыму генерал-поручиком, князем Александром Прозоровским. В результате митрополит подал императрице прошение о переводе христиан в русское подданство и об отводе им достаточного количества земли для их поселений.
Императрица попыталась придать процедуре дипломатическую форму и провести переговоры с ханской администрацией о выводе христианского населения.
В них приняли участие российский резидент при крымском хане, надворный советник Андрей Константинов, командующий русским корпусом в Крыму генерал-поручик Александр Прозоровский, а позже сменивший его на этом посту генерал-поручик Александр Суворов, митрополит Готско-Кафайской епархии Константинопольского патриархата Игнатий, архимандрит армяно-григорианской церкви Петрос Маркосян, патер армян-католиков Акоп (Яков) Мардеросов и представители христианских общин.
Переговоры шли непросто и далеко не однозначно. Против переселения по понятным причинам была татарская элита, а также армянское духовенство. Людям, обитавшим в Крыму полтысячелетия, сложно было бросать свои дома и искать новый приют.
Поэтому Суворову пришлось раздать богатые взятки татарской элите (до 50 тысяч рублей мурзам и беям) и присвоить части молодой армянской знати российские офицерские звания с присвоением дворянства Российской империи. Лишь тогда дело сдвинулось с мертвой точки.
В своем рапорте главнокомандующему графу Петру Румянцеву от 30 июля 1778 года Суворов говорит о требованиях и нуждах переселяемого населения: «Высшее желание всех христиан, чтобы поселяемы были вместе и на выгодных местах, плод сего усмотрен будет в потомстве. Печально им оставлять их недвижимого родового, за что принужден был я им обещать здесь на месте удовлетворение из казны, яко иначе они и согласны не были».
В результате появился указ Екатерины Великой о переселении крымских армян, в котором говорилось: «Мы рассмотрели посланное к Нам от вас из Бахчисарая от 16 июля прошедшего года общее и на доброй воле основанное прошение о избавлении всех вас от угрожаемого ига и бедствия принятием в вечное подданство Всероссийской империи, соизволяем Мы не токмо принять всех вас под Всемилостивейший Наш покров яко любезнейших чад успокоив под оным, доставить жизнь толико благоденственную, колико желание смертных и беспрестанное Наше о том попечение простираться могут; следуя сему, соизволяем пользоваться вам в Государстве Нашем не токмо всеми теми правами и преимуществами, каковыми все подданные Наше от Нас и предков наших издревле наслаждаются».
В качестве поощрительных мер по указу обещали покрыть все издержки по переселению в Азовскую губернию, выделить земли «округу крепости Святого Дмитрия Ростовского как границы оной с Донским войском утверждены, оставляя из нее на крепостной выгон земли три тысячи десятин, да для рыбной ловли тамошним обитателям четвертую часть реки Дона из того, сколько одной реки в даче той округи состоит в верх от устья реки Темерника, а в случае недостатка для селений ваших там земли и в Округе крепости Азовской, где против тех дач ваших рыбные ловли, Всемилостивейше жалуем в вечно в пользу и выгоду всего общества без всяких в казну Нашу податей».
Дополнительно христиан избавляли от всех податей и служб на 10 лет с последующими льготными податями по 5 копеек в год с десятины земли, с выделением 12 тысяч десятин выгонной земли «при урочище Полуденки с названием Нахичевана», разрешение на учреждение магистрата при местном самоуправлении и судопроизводстве.
Согласно ведомости Суворова, за август-сентябрь 1778 года выехало из Крыма 31 386 человек, из них: греков — 18 407 душ, армян — 12 598, грузин — 219, валахов — 162. Переселенцы были из городов Каффа (Феодосия), Бахчисарай, Карасубазар, Гезлев (Евпатория), Ак-Мечеть (Симферополь), Солхат (Старый Крым), из деревень Татлы или Топлу, Мелик, Камышлак, Сала, Чуруксу, Султан-Салы, Орталанк или Урталак, Топчак и др.
18 сентября последний христианин ушел из Крыма.
Из-за традиционного русского раздрая в снабжении переселенцев зимовать им пришлось фактически в голом диком поле, между Екатеринославом и Самарой (ныне Новомосковск), где от холодов и бескормицы погибли многие люди и почти весь скот. В числе умерших был и архимандрит Маркосян.
Далее пути-дороги «пионеров» разделились. Перезимовав в столице Новороссии Екатеринославе, греки ушли на азовское побережье Украины, основав там Мариуполь и Мелитополь. Армян же, потерявших за лютую зиму почти половину переселенцев, императрица при посредничестве Потемкина и Ивана Лазарева (Ованеса Лазаряна) указом от 14 ноября 1779 года приняла в «вечное подданство». Позволив им «пользоваться не токмо всеми правами и преимуществами, каковыми все подданные… издревле наслаждаются, но сверх того». Они получили «12 тысяч десятин окрест крепости святого Димитрия Ростовского, четверть реки Дон для рыбной ловли из того, сколько оной в даче той округи стоит вверх от устья Темерника. А буде мало — и в округе крепости Азов… без всяких в казну податей».
Государева логика понятна. Плодородной земли в Новороссии хоть отбавляй, населения же не хватает. А переселяя армян на Дон, Екатерина II, во-первых, экономически развивала перспективный регион; во-вторых, получала трудолюбивых и верных подданных; в-третьих, снимала с себя заботу о прокорме казачества, веками отказывавшегося заниматься земледелием. Новоиспеченные россияне вполне могли обеспечить хлебом насущным и себя, и «степных рыцарей». Да и не мешало бы разбавить лояльными переселенцами эти вечно буйные ватаги…
И в 1779 году начался заключительный этап армянского исхода. Тысячи переселенцев по диким степям потянулись на свою «землю обетованную». С собой везли 800 хачкаров (священных каменных крестов) XIV, XV, XVII вв., в том числе знаменитый хачкар Сурб Хач (XI век, Ани).
К концу года в окрестностях крепости св. Димитрия выросли селения Чалтырь, Крым, Несветай, Большие Салы и Султан Салы. А совсем рядом, в урочище Полуденка, был заложен город, названный Нор Нахичевань (Новый приют).
Лишившийся же производительных сил Крым оставался в полной экономической деградации и лишь ждал момента ухода под «монарший скипетр».
